Вот именно, как там с фальсификацией? Хреново у упомянутых Вами авторов с фальсификацией. Этнографическими исследованиями поморов, начиная с 1959 года, занималась Т.А.Бернштам. Начало исследований именно в 1959 г. не случайно. В 1959 г. завершены полевые исследования антропологической экспедиции АН СССР, поморы включены в «Словарь национальностей всесоюзной переписи населения 1959 года», проведена сама перепись. Каковы были истинные результаты переписи неизвестно, однако со всей очевидностью они противоречили взглядам определенных ученых и курсу КПСС на создание «новой исторической общности людей – советского народа». Следовало опровергнуть наличие такой национальности как поморы. Собственно об этом вполне откровенно пишет сама Бернштам: «Книга не исчерпывает всю полноту возможных знаний о различных сторонах жизни, быта и культуры поморов. Такая задача нами и не ставилась, поскольку цель предпринятого монографического исследования сводилась не столько к скрупулезному и всестороннему описанию, сколько к попытке определить место поморов в системе русского этноса» (здесь и далее по книге «Народная культура Поморья», Т.А.Бернштам, ОГИ, Москва, 2009). Такая постановка вопроса – вопиющая некорректность в научной среде и воспринимается как политическая ангажированность. Вместо цели исследовать, входят или нет поморы в систему русского этноса, Бернштам априори считает поморов включенными в эту систему и пытается обосновать это. Рассмотрим, удалось ли ей это. Вот характерный пример. «Наиболее архаические черты народного жилища сохранялись в Поморье до начала XX в. в промысловых избах и банях, имевших поэтому много сходных черт. Промысловые избы и жизнь в них — специфическая особенность поморского быта, так как русское население Севера (за исключением усть-цилемов и пустозеров на реке Печоре) если и имело охотничьи или рыболовные избушки, то пользовалось ими редко, и поэтому они строились как временное жилище. Промысловая изба помора, по существу, второе его жилище, в нем он подолгу жил в течение промыслового сезона». Черным по белому ясно написано кто и как строил. И такое же несоответствие самих результатов исследований сделанным Бернштам выводов пруд пруди во всех ее работах. Если бы не ее отец-академик, то она даже кандидатскую бы не защитила. Позорище, а не работа.
no subject
Этнографическими исследованиями поморов, начиная с 1959 года, занималась Т.А.Бернштам. Начало исследований именно в 1959 г. не случайно. В 1959 г. завершены полевые исследования антропологической экспедиции АН СССР, поморы включены в «Словарь национальностей всесоюзной переписи населения 1959 года», проведена сама перепись. Каковы были истинные результаты переписи неизвестно, однако со всей очевидностью они противоречили взглядам определенных ученых и курсу КПСС на создание «новой исторической общности людей – советского народа». Следовало опровергнуть наличие такой национальности как поморы. Собственно об этом вполне откровенно пишет сама Бернштам: «Книга не исчерпывает всю полноту возможных знаний о различных сторонах жизни, быта и культуры поморов. Такая задача нами и не ставилась, поскольку цель предпринятого монографического исследования сводилась не столько к скрупулезному и всестороннему описанию, сколько к попытке определить место поморов в системе русского этноса» (здесь и далее по книге «Народная культура Поморья», Т.А.Бернштам, ОГИ, Москва, 2009).
Такая постановка вопроса – вопиющая некорректность в научной среде и воспринимается как политическая ангажированность. Вместо цели исследовать, входят или нет поморы в систему русского этноса, Бернштам априори считает поморов включенными в эту систему и пытается обосновать это. Рассмотрим, удалось ли ей это. Вот характерный пример.
«Наиболее архаические черты народного жилища сохранялись в Поморье до начала XX в. в промысловых избах и банях, имевших поэтому много сходных черт. Промысловые избы и жизнь в них — специфическая особенность поморского быта, так как русское население Севера (за исключением усть-цилемов и пустозеров на реке Печоре) если и имело охотничьи или рыболовные избушки, то пользовалось ими редко, и поэтому они строились как временное жилище. Промысловая изба помора, по существу, второе его жилище, в нем он подолгу жил в течение промыслового сезона».
Черным по белому ясно написано кто и как строил. И такое же несоответствие самих результатов исследований сделанным Бернштам выводов пруд пруди во всех ее работах. Если бы не ее отец-академик, то она даже кандидатскую бы не защитила. Позорище, а не работа.